На выжженной земле
Чтобы понять причины эмиграции казаков на Восток, нужно вернуться к событию, которое произошло на два десятка лет раньше появления русских в Пекине.
В 1665 году на практически неизведанную Россией дальневосточную реку Амур прибыла группа из 84 казаков во главе с Никифором Черниговским. Это были бунтовщики, восставшие в Илимском остроге и убившие его воеводу Лаврентия Обухова, от которого долгое время терпели жестокие притеснения.
На Амуре беглецы основали поселение – Албазин и надеялись начать там новую свободную жизнь. И их надежды стали сбываться. Несмотря на то что казаки считались преступниками, и Албазино официально не признавалось администрацией Российской империи, они наладили отношения с местным населением, а собранный с него ясак (налог) через Нерчинский острог регулярно отправляли в Москву. Благодаря этому царь Алексей Михайлович смилостивился и простил бунтовщиков, даже тех 17, что были приговорены к смерти за убийство воеводы. С 1669 года бразды правления Албазинским острогом принял на
себя откомандированный из Нерчинска приказчик, и поселение официально стало частью России.
Но на новом месте жизнь казакам омрачали весьма натянутые отношения с соседями – маньчжурами. Летом 1670 года острожек взяло в осаду многочисленное конное маньчжурское войско.
Нападение удалось отбить. Но с тех пор атаки жителей Поднебесной стали для казаков делом обычным. Объяснить неприязнь маньчжуров к русским несложно. Виной тому был Ерофей Хабаров, который за четыре года до прихода отряда Черниговского огнем и мечом прошелся по этой земле, грабя города живших на Амуре дауров. Даже основанное казаками поселение неспроста получило название Албазин – оно стояло как раз на месте некогда захваченного Хабаровым и сожженного дотла городка местного князя Албазы. Многие дауры бежали в Китай, спасаясь от безжалостного русского «первопроходца» и, конечно же, мечтали отомстить и вернуть себе свои земли. Были планы на бывшую даурскую территорию и у правительства Циннской империи.
Албазинское побоище
12 июня 1685 года к Албазину подошло пятитысячное маньчжурское войско: тысяча конных, 2800 пехотинцев и 1200 рабочих для возведения осадных сооружений. Помимо луков и холодного оружия у них имелись 30 больших и 15 малых пушек, а также сотня пищалей, ранее отбитых у русских в боях. На стороне осажденных оказалось всего 450 человек – служилых, торговых, промышленных людей и пашенных крестьян. Их вооружение был таковым: 300 пищалей плюс три пушки. Несмотря на столь неравное соотношение сил, казаки 10 дней держали оборону. 16 июня провалилась попытка маньчжуров взять крепость решительным штурмом.
Албазинские башни рухнули под пушечным огнем, горящие стрелы сожгли амбар и церковь, свинец и порох были на исходе. Но казаки держались. Тогда маньчжурский военачальник Лантань повелел обложить стены острога хворостом и поджечь. Положение осажденных стало безвыходным. И тогда воевода А.Л. Толбузин согласился на просьбы албазинских священников и пошел на переговоры с маньчжурами. По условиям капитуляции выжившие русские могли со своими пожитками беспрепятственно уйти в Нерчинск. Но едва казаки прекратили оборону, китайцы отобрали у них все имущество, а также увели в плен женщин и детей.
При этом Лантань, видимо, восхищенный бесстрашием оборонявшихся, предложил всем желающим перейти на службу к его императору. Чтобы не разлучаться с семьями, отправиться в Поднебесную согласились 45 человек. Остальные «наги и босы и голодны» 10 июля пешком добрались до Нерчинска.
Без боя не уйдут
На этом история штурма Албазинского острога не закончилась. Спустя пять дней после прихода беженцев нерчинский воевода послал к месту сражения разведотряд из 70 казаков. Те выяснили, что маньчжуры оставили разрушенную крепость. Тогда было решено направить туда войско под командованием казачьего головы – поручика А.И. Бейтона и возвести новый острог на месте сожженного. К июню 1686 года крепость восстановили, а уже в июле ее снова осадили маньчжуры. Несмотря на то что силы все так же были неравные (6500 нападающих против 826 защитников), на этот раз взять острог воины Поднебесной не смогли. Осада продолжалась несколько месяцев. К декабрю в Албазине осталось всего 150 человек, из которых держать в руках оружие могли лишь 30 мужчин и 15 подростков. Туго пришлось и маньчжурам, которые лишились значительной части своей армии. Множество воинов полегло во время успешных вылазок казаков и неудачных штурмов острога. В маньчжурском лагере свирепствовали болезни, а также голод, ведь китайские корабли сковало льдом, что лишило войско продовольственного снабжения. Даже когда 30 ноября армия получила приказ снять осаду в связи с приездом из Москвы для переговоров посла Федора Головина, маньчжуры до схода льда не смогли покинуть позиции, к весне потеряв еще немало воинов.
К маю 1687 года в осажденной крепости осталось всего 66 человек, но казаки все равно не сдавались. Более того, чтобы враг не знал об их бедственном положении, Бейтон не только отказался принять предложенную маньчжурскими лекарями помощь, но и, несмотря на голод, отправил осаждавшим дар на Пасху – пудовый пшеничный пирог. Подобное мужество и выдержка казаков сыграли немалую роль в мирных переговорах и в определении дальневосточных границ России с империей Цинн, которая на примере Албазина понимала, что русские с амурской земли без боя не уйдут.
Рота желтого знамени
Все это время захваченные и «добровольно перешедшие» в подданство императора Поднебесной казаки ждали освобождения. Но с момента подписания Нерчинского договора они лишились последней надежды вернуться на родину. В документах оказалось прописано, что «беглецы, которые до сего мирного постановления как с стороны царского величества, так и с стороны бугдыханова высочества были, и тем перебещикам быть в обоих сторонах безрозменно». Тех же, что пересекут границу после подписания мирного соглашения, следовало «отсылати с обоих сторон без замедления к пограничным воеводам». Так албазинцы попали в Пекин. Император Канси хорошо отнесся к казакам и выделил им клочок земли во «Внутреннем городе» столицы у ворот Дунчжимэнь. Русским позволили сохранить православную веру и даже отдали для богослужения буддийский храм, который священник Максим Леонтьев преобразовал в часовню Николая Чудотворца. Как людей служивых, казаков в Китае причислили к воинскому сословию и определили к желтому с каймой знамени маньчжурской гвардии, назвав Орос ниру – «русская рота».
В России тем временем случился переворот, и к власти пришел Петр I. Узнав о том, что в Китае существует русское поселение, Петр Алексеевич сразу понял, какие политические и торговые перспективы это дает в отношениях с Поднебесной. 18 июня 1700 года он издал указ о распространении православия в Китае.
Правда, приступить к исполнению воли царя смогли лишь спустя 16 лет, но с 1716 года Пекин регулярно стал принимать российские духовные миссии.
Бывшие Дубинины и Романовы
С тех пор прошло более трех столетий. Сейчас на территории Китая проживает около 250 человек, которые считают себя прямыми потомками албазинцев. Конечно, из-за смешанных браков славянские черты у них практически полностью отсутствуют, изменились и фамилии: бывшие Яковлевы стали Яо, Дубинины – Ду, Романовы – Ло. Зато большинство китайских казаков сохранили православную веру. Но главное, в их сердцах до сих пор жива память об осаде крепости Албазин, из-за которой они оказались в Поднебесной, а также о героическом прошлом их предков.