Донские и запорожские казаки храбро дрались под царскими знаменами в обоих Азовских походах и наводили ужас на шведов в Ингерманландии, Эстляндии и Речи Посполитой. А Петр за все эти заслуги стал использовать элитную конницу для рытья каналов и строительства «Питербурха». Причем ворье во главе с Алексашкой Меншиковым отбирали у казаков до трех четвертей положенного жалованья и довольствия. Обиженные и возмущенные казаки жаловались Петру, но безрезультатно.

Вдобавок 6 июля 1707 года царь отправил указ полковнику князю Юрию Долгорукову навести порядок на Дону: «…сыскать всех беглых и за провожатыми и з женами и з детьми выслать по-прежнему в те ж городы и места, откуда кто пришел». А ведь самодержец наверняка прекрасно знал неписаный закон казаков: «С Дона выдачи нету».

Зачем Петру понадобилось еще больше злить казачество накануне вторжения Карла XII, можно только гадать.

2 сентября 1707 года Юрий Долгоруков с двумя сотнями солдат прибыл в Черкасск. Атаман войска Донского Лукьян Максимов и старшины формально согласились с царским указом, но выполнять его не спешили. Тогда князь решил сам начать отлов беглецов. Впрочем, в Черкасске он не рискнул проводить охоту и отправился вверх по Дону. В Багаевском городке было выявлено 11 беглых. Кроме того, полковник арестовал там 16 «жен», мужья которых, пришедшие на Дон после Азовских походов, находились в Польше, в составе казачьих полков русской армии. В Мелиховском городе Долгорукову попались еще 20 человек.

Однако вельможа не понимал, что он не на Рязанщине, и для поимки беглецов раздробил свои силы на несколько отрядов. В ночь с 8 на 9 октября 1707 года казаки под предводительством Кондрата Булавина убили самого Долгорукова, 16 офицеров и подьячих, солдат же обезоружили и отпустили на все четыре стороны. Так началось знаменитое Булавинское восстание.

Правда, 18 октября отряд Булавина был разбит у речки Айдары донцами, оставшимися верными царю. Ими командовал Лукьян Максимов. Потерпев неудачу на Дону, Булавин отправился в Чортомлыцкую Сечь (немного южнее острова Хортица) и начал призывать запорожцев идти «бить бояр». Три раза по этому поводу собиралась рада в Сечи, и всякий раз «молодята» требовали от старшин похода в Малороссию, чтобы громить панов и арендаторов, но «старики» всякий раз их удерживали, выдвигая два возражения против похода: первое – теплая зима и незамерзшие реки, второе – пребывание в Москве казаков, которые были туда отправлены за жалованьем и с началом бунта могли быть там убиты.

В итоге запорожское войско осталось нейтральным, а к Булавину ушли лишь несколько сот «молодят». Но произвол царя сильно разозлил и большинство запорожцев, они стали ждать лишь удобного момента для выступления.

Между тем поднятое Булавиным восстание охватило обширную территорию – от Харькова до Царицына и от Тамбова и Пензы до Азова. К мятежным казакам присоединялись крепостные крестьяне. Однако никакой «классовой борьбы» там не было. Бунтовщики требовали соблюдения царем своих исконных прав, выступали против петровских нововведений типа бритья бород и т.д.

12 апреля 1708 года царь повелел майору лейб-гвардии Василию Долгорукову, родному брату убитого князя Юрия, подавить Булавинское восстание. Любопытна инструкция Петра по обращению с донскими казаками: «Понеже сии воры все на лошадях и зело лехкая конница, того для невозможно будет оных с регулярною конницею и пехотою достичь и для того только за ними таких же послать по разсуждению. Самому же ходить по тем городкам и деревням (из которых главной Пристанной городок на Хопре), которые пристают к воровству и оные жечь без остатку, а людей рубить, а завотчиков на колесы и колья, дабы сим удобнее оторвать охоту к приставанию воровства у людей, ибо сия сарынь кроме жесточи не может унята быть. Протчее полагается на разсуждение господина маеора».

В начале июля 1708 года к Булавину пришли еще 1200 запорожцев под кумачовыми знаменами. Замечу, что «жевто-блокитных» стягов в Сечи не было за все время ее существование.

Царь был напуган действиями запорожских казаков и предписывал Василию Долгорукову: «крепко смотреть о том, чтобы не дать случиться запорожцам с донцами», в противном случае может разыграться «очень худое дело».

В начале мая Кондрат Булавин допустил стратегическую ошибку, разделив свои силы и направив их по расходящимся направлениям. Так, в конце июля 1708 года казаки Семена Драного осадили небольшую крепость Тор на Северном Донце, немного ниже Изюма. На помощь осажденным были отправлены несколько полков под командованием бригадира Федора Шидловского. В ночь со 2 на 3 июля в урочище Кривая Лука произошло ожесточенное сражение. Из 6500 казаков было убито и утонуло свыше 1500. Погиб и сам Семен Драный.

5–6 июля состоялся упорный бой у стен крепости Азов, в ходе которого казаки атамана Лукьяна Хохлача были наголову разбиты и бежали. Сам Хохлач сдался в плен.

7 июля в Черкасске казацкие старшины во главе с Иваном Зерщиковым произвели переворот. Кондрат Булавин был убит, а по другой версии – застрелился.

Успешным оказался лишь рейд атамана Игната Некрасова вдоль Волги на Камышин и Царицын. Узнав о гибели Булавина, Некрасов привел своих людей в район Переволочны (между Доном и Волгой).

На Дон были стянуты большие силы карателей. И вот тут начинаются недомолвки дореволюционных и советских историков. Казни вожаков и даже рядовых бунтарей были обычным явлением для XVIII века. Но в 1708 году Петр приказал карать смертью не только участников восстания, но и уничтожать десятки казацких городков вместе с населением. Солдаты убивали женщин и детей (чаще всего топили в Дону) и сжигали все строения. Только отряд Василия Долгорукова уничтожил 23,5 тыс. казаков мужского пола, жен и детей не считали.


Кстати, эта цифра – 23 с половиной тысячи убитых – содержится в документе, подготовленном по приказу князя начальником его походной канцелярии Любимом Судейкиным в 1718 году. Тогда Василий Долгоруков оказался замешанным в «деле» царевича Алексея и пытался оправдываться, ссылаясь на прежние «заслуги» перед Петром.

При этом сам князь утверждал, что число истребленных куда значительнее.

Мало того, православный царь не постеснялся натравить на казаков орды калмыков. Они резали всех подряд, но в отличие от князя Долгорукова не вели учета своим жертвам. И еще не убивали женщин и детей, а уводили их с собой...

... У нас есть немало политиков, которые держат в своих кабинетах портреты и статуи Петра Великого и страстно клеймят своих оппонентов, что-де их идейные предшественники 100 лет назад проводили политику расказачивания. Хотя при Петре Алексеевиче в 1708–1709 годах в процентном отношении было уничтожено казаков больше, чем их погибло в ходе Гражданской войны в России два века спустя.